Начну с разницы между играми детей и играми взрослых. Игры детей – прятки, догонялки, казаки-разбойники. Игры взрослых: «Ну-ка, подеритесь!», «Деревянная нога», «Какой ужас!» – описаны Эриком Берном.
Возникает вопрос (сродни проблеме курицы и яйца): игры взрослых или игры детей были первыми? С одной стороны, каждый играет в своё. С другой – дети повторяют за взрослыми.
Я думаю, одна и та же игра может быть и взрослой, и детской – решает невинность (в широком смысле). Однажды игрок перестаёт быть ребёнком, и это овзросляет игру. Вчера мальчик гонял мяч «без задней мысли», сегодня он хочет признания девочки – футбол овзрослился.
Или так: однажды к детям подходит взрослый и решает «возглавить» игру. Или так: взрослый решает заработать. Или даже так: взрослый решает «выплеснуть игру/ребёнка/ игру с ребёнком».
Взять ту же корриду. С одной стороны, только детям может хватить «слабоумия и отваги» для боя с быком. С другой, коррида без взрослых не стала бы бизнесом (смотрите запись «А коррида-то – душа Испании!»).
Короче, игра – про баланс/дисбаланс детского-взрослого в человеке и обществе; игрофикация здорова в мере, в которой здоров баланс. Я хочу подчеркнуть важность экспромта, импровизации, спонтанности – как минимум в качестве дополнения, как максимум в качестве альтернативы.
Дело в том, что любая игра – это «матрица»: «лошадь» в шахматах ходит только буквой «Г», и, если освоить правила, есть шанс стать гроссмейстером, но не «выйти из матрицы». Получается, жизнь для игры.
А экспромт – игра для жизни, то есть как раз «выход из матрицы». В отличие от игры, экспромт не имеет названия. И если краткость – сестра таланта, тогда экспромт – отец нейропластичности брат новаторства.
Следуя правилам, на новый виток не выйдешь. Действуете экспромтом?